Оптимистические размышления о смерти

Когда-то я перевел для сайта (ныне закрытого), посвященного "Иллюминатусу", последнюю главу из последней книги Роберта Уилсона Email to the Universe. Теперь вот нашел у себя в архиве и хочу опять запостить. Пусть это будет мой memorial tribute великому анархисту.

Роберт Антон Уилсон

Оптимистические размышления о смерти и умирании

Я написал это в 2001 году для одного интернет-журнала, вскоре приказавшего долго жить.

 ***

Вэйви Грэйви рассказал мне, как один чувак спросил у мастера дзэн: 

— Что происходит после смерти?

Роси ответил:

— Не знаю.

— Но вы же мастер дзэн!

— Да, — ответил роси, — но я же не мертвый мастер дзэн.

Не понимаю, почему люди боятся смерти, — хотя, конечно же, я вижу резонные причины бояться процесса умирания.

Умирание предполагает длительную боль, а в этой стране (США) — часто еще и перекачивание ваших сбережений на банковские счета Американской медицинской ассоциации. Обе перспективы в равной степени пугающи, особенно если вы надеялись оставить своим детям достойное наследство.

Впрочем, есть возможность избежать этих печальных обстоятельств, переехав в такую цивилизованную страну, где вам легально помогут совершить самоубийство, если вы уже не в состоянии сделать это сами. Я лично намерен отправиться в Нидерланды, если болезненная, дорогостоящая и затяжная смерть будет казаться неизбежной. Бандиты от медицины уже и так заработали на мне достаточно; я не собираюсь продолжать обогащать их, уходя отсюда.

Но если говорить о смерти и о том, что последует за ней — если что-то вообще последует, — то я не вижу причин для опасений.

Давайте рассмотрим имеющиеся возможности:

На протяжении большей части истории большая часть людей верила в то, что после смерти наступает новое рождение (реинкарнация). Я думаю, большая часть людей на всей нашей планете и сейчас верит в это. И эта перспектива меня отнюдь не пугает. Если мне суждено переродиться тараканом, я намерен скрываться поблизости чьего-нибудь компьютера и по ночам писать стихи, бегая по клавиатуре, подобно знаменитому таракану Арчи, создавшему свои шедевры на пишущей машинке Дона Маркиса. Если же я перерожусь человеком, то есть шанс снова встретить мою жену Арлин, опять полюбить ее и еще раз жениться на ней. Разве это не замечательно?

Такие перевоплощения, как дерево или, скажем, кит, тоже кажутся мне скорее увлекательными (и познавательными), чем ужасными.

К сожалению, у меня нет никаких веских причин верить в реинкарнацию, хотя в принципе мне хотелось бы. Я упоминаю о ней только ради полноты картины.

На Западе имеет широкое хождение весьма зловещий слух о том, что после смерти мы можем попасть в место, называемое Раем. Вот это действительно кажется мне ужасным, если верить описаниям этого места. Вроде бы население там состоит исключительно из христиан, причем какого-то одного толка; какого именно — об этом знатоки Рая никак не могут договориться, но лично себя каждый из них, похоже, всегда относит именно к этой элитной группе. Мысль о том, что придется провести вечность в обществе столь тщеславных людей нестерпима для меня, но, к счастью, я не христианин и вряд ли буду отправлен в это скучное место.

Суть некоторых нечестивых очень четко проявляется в гимне морской пехоты Соединенных Штатов:

         Веселей, морпех, шагай!

         Попадешь когда ты в Рай,

         То увидишь, что на страже

         Там везде ребята наши.

Место, где повсюду патрули морпехов, — это для меня уже особенно злобное полицейское государство, особенно если правят им христиане, и я совершенно не хочу попасть туда даже с кратковременным визитом. Я бы не пожелал такого и злейшим врагам, будь у меня таковые. (Некоторые люди ненавидят меня за мои книги, но я отказываюсь ненавидеть их в ответ, поэтому врагами они не могут считаться.)

К счастью, как уже было указано, я не достоин Рая со всеми его арфами, фанатичными христианами и военными законами морской пехоты. Не менее отвратительной кажется мне и другая идея, ужасавшая миллионы людей, — о том, что некоторые из нас попадут в так называемый Ад, где будут подвергнуты вечным мукам. Впрочем, меня это по-настоящему не пугает, потому что, когда я пытаюсь думать о Разуме, лежащем в основе нашей Вселенной (обычно его называют «Богом»), мне трудно представить его совершенно безумным.

Нет, правда, ребята: сравните этого «Бога» с самыми ужасными монстрами, которых вы только знаете, — с Адольфом Гитлером, Джо Сталиным и им подобными. Боль, которую они причиняли своим жертвам, все-таки имела какие-то пределы. Даже де Сад в своих садомазохистских романах никогда не описывал непрекращающихся пыток. Сама мысль о том, что Разум-Создатель (если таковой существует) захочет подвергнуть свои творения вечным и бесконечным истязаниям, кажется слишком абсурдной, чтобы принимать ее всерьез.

Такой душевнобольной Разум не смог бы сотворить и глиняной лачуги, не говоря уже о столь математически совершенной Вселенной, как наша.

Если бы подобный Бог-монстр все же существовал, здоровым отношением к нему было бы буддийское сострадание. У Него просто не все дома, поэтому не будем давать воли ненависти, но постараемся понять и простить Его. Возможно, однажды Он снова обретет разум. (Я пишу «Он» вместо модного ныне «Он/Она», потому что, похоже, только Боги-мужчины создавали Ады. Не припомню что-то ни одной Богини, которая создала бы Ад для людей, которые ей чем-то не угодили.)

Четвертый вариант сценария загробной жизни подразумевает слияние с «Богом» или «Божеством» (последний термин кажется более распространенным). Эта идея, по-видимому, индийская по происхождению, в настоящее время очень популярна среди ньюэйджеров.

Не вижу здесь ничего ужасного. Собственно, я даже предполагаю, что это мне бы понравилось, учитывая мой опыт подобного слияния-растворения при приеме ЛСД. Нескончаемое Кислотное Путешествие, в котором Вселенная воспринимается как твое тело: кого это может испугать (кроме разве что республиканцев)?

Наконец, пятая (и последняя из известных мне) альтернатива: после смерти наступает полное забвение. Эта идея возмущала или пугала многих очень умных писателей (к примеру, Бертран Рассел и Жан Поль Сартр ненавидели несуществование «жизни после смерти» так же сильно, как сердились за несуществование на Бога). Прошу прощения, но меня и этот вариант совершенно не пугает. Если для меня наступит полное забвение, я не буду об этом знать (по определению забвения). Как же может пугать то, чего ты не можешь испытать?

Кроме того, забвение означает освобождение от «тысячи природных мук, наследья плоти», будь то геморрой, рак или плохие рецензии на мои книги.

Жить в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе может быть гораздо хуже, чем не жить в Забвении.

Хотя у меня есть кое-какие догадки и соображения на этот счет, я не знаю наверняка, что происходит после смерти. Но ни один из вышеупомянутых вариантов не кажется мне действительно неприятным, кроме тех, которые слишком абсурдны, чтобы говорить о них всерьез.

Как писал один древний римлянин,

         В жизни не за что хвататься,

         В смерти нечего бояться.