Как Наперсточник стал Магом
Заметки к истории Первого Аркана Таро
Эту статью я написал для журнала
«Святой Грааль», издававшегося Московским отделением Ордена Восточных
Тамплиеров. Она была опубликована в номере, датированном летним солнцестоянием
2007 года.
«Маг» — одна из тех карт Таро, иконография которых в
игральных и «оккультных» колодах отличается очень сильно. Нынешний
«среднестатистический» Маг стоит за массивным столом-алтарем. Одну руку он
поднимает вверх, другую опускает вниз, что символизирует его роль посредника
между Небом и Землей. На алтаре перед ним инструменты, используемые в
церемониальной магии, они же — символы мастей Таро: чаша, меч и пентакль (а
жезл у Мага в поднятой руке). Читатели «Святого Грааля» наверняка знакомы с
этим классическим образом, но многие будут очень удивлены, когда узнают о его
«биографии».
Классический Маг оккультного Египетского Таро
В ранних «исторических» колодах Таро, имевших хождение в
Италии с XV века, а позже и в сопредельных странах Европы, первый козырь (слово
«Аркан», напомню, употребляется только в оккультных традициях, а в игре карты I
— XXI служили особой «пятой мастью» козырей) изображал... того персонажа,
которого мы сегодня называем «наперсточником»! Игра в три стаканчика и шарик —
забава не менее древняя, чем карты. Ею промышляли бродячие фокусники (жонглеры,
фигляры, скоморохи и т. д.) по всей Европе. В отличие от современных
привокзальных жуликов с их четким разделением труда, они не только «крутили
наперстки», но и предлагали доверчивой публике различные варианты «лохотронов»,
а также показывали собственно фокусы (в том числе карточные). В общем, были
специалистами широкого профиля. Поэтому на столах перед Фокусниками
староитальянских Таро можно увидеть не только стаканчики, но и игральные кости
и карты, какие-то монетки или фишки и другие мелкие предметы, отождествить
которые бывает трудно, учитывая плачевное состояние сохранившихся исторических
карт. Палочка в руке у Фокусника (очевидно, представлявшаяся как «волшебная»)
могла служить для отвлечения внимания зрителей.
Прорисовка старопечатной итальянской карты (XV век). Во
многих колодах той эпохи Фокусник изображается вместе со зрителями (или
«лохами»?)
Болонское Таро
Сицилийское Таро
Эта же палочка дала и первое название нашему персонажу.
По-итальянски это il Bagatello (с
разными вариациями, но корень bagat
всегда сохраняется; читавшие «Голема» узнают его в таинственном слове пагад),
по-французски — le Bateleur (иногда Basteleur). Антуан Кур де Жебелен,
издавший в 1781 году первое эссе об оккультном значении карт Таро, говорит:
Первым среди козырей, если
считать по восходящей, и последним, если считать в обратном порядке, является
Игрок в стаканчики. Род его занятий не оставляет сомнений, ибо он стоит за
столом, на котором видны игральные кости, стаканчики, ножи, шары и проч. В одной
руке он держит прут Иакова (см. Быт. 30:37. Кроме того,
«прутом Иакова» французы называют палочку фокусника — А. К.), или
магический жезл, а двумя пальцами другой руки сжимает шарик, который вот-вот
ловко спрячет.
Издатели карт называют его
простонародным словом Скоморох (Bâteleur). Это слово происходит от baste или bâton. (Baste
по-старофранцузски — ловкость рук, хитрая проделка, трюк. Bâton, baston — палка,
жезл. Bâteleur, basteleur — жонглер, фокусник, скоморох — А. К.)
Итальянский корень bagat,
как считают историки, восходит к латинскому baculum,
что тоже означает «палка». Итак, в самом строгом переводе первые европейские
названия Мага Таро означают «обладатель палочки». А в самом точном — «фокусник»
или «скоморох».
Уже де Жебелену (основателю всей традиции
оккультных толкований символизма Таро) хотелось увидеть в столь низменном
образе некий высший смысл. И в следующих абзацах цитируемого нами эссе он
говорит:
Символизируя первое из всех
человеческих состояний, он указывает на то, что жизнь — всего лишь сон,
иллюзия, вечная игра случая или столкновение тысячи обстоятельств, которые
никогда не зависят от нас самих, но с неизбежностью оказывают влияние на любое
правление.
Эту мысль впоследствии одобрил и развил Освальд Вирт (1926):
Если видимый мир — это не что
иное, как магия и иллюзия, то кто же его Творец, как не самый настоящий
Иллюзионист, великий Престидижитатор, который вызывает у нас восторг,
головокружение и ошеломление своими волшебными трюками? Вселенский круговорот
вещей мешает нам увидеть реальность; мы всего лишь игрушки видимостей, которые
созданы неизвестными нам силами.
Великий французский картомант XVIII века Эттейлла, сильно
изменив дизайн, нумерацию и названия всех карт марсельской колоды Таро, в 1788
году издал свою собственную «исправленную» колоду. Он дал Скомороху номер 15 и
значение Болезнь и изобразил его древнеегипетским жрецом (в меру своей
фантазии). Посмотрите на рисунок внизу слева: почтенный бородатый муж стоит в
храме перед алтарем. Своим жезлом он касается какого-то закрытого сосуда (в
некоторых более поздних вариантах Таро Эттейллы на алтаре стоит миниатюрный
человечек). Тут уже явно имеет место какая-то магия — и, кажется, не очень
добрая (особенно учитывая «Болезнь» и число 15, обычно ассоциирующееся в Таро с
Дьяволом).
К оккультным толкованиям козыря I мы скоро вернемся, а пока
отметим, что и де Жебелен, и Эттейлла, и последующие европейские оккультисты
занимались изучением и «исправлением» Марсельского Таро. И именно марсельский
дизайн козыря I задал направление, в котором двигалась мысль оккультистов. Но
он же, этот же марсельский дизайн задал и другое направление — в котором
двигалась мысль картопечатников. Независимо от того, как трактовали Таро Элифас
Леви, Алистер Кроули или Артур Уэйт, в разных странах Европы продолжали играть
в карточные игры, для которых требовались особые колоды — с «пятой мастью», или
набором козырей, включая Дурака. В центральноевропейских и французских
игральных колодах на козырных картах может изображаться что угодно: животные,
исторические здания, жанровые сценки, пейзажи, географические карты. Но
вариантов изображения Дурака не так уж много. Это или шут (происходящий от
покерного Джокера), или пьяница с бутылкой, или игрок на лютне — в общем,
всегда что-то несерьезное, легкомысленное (Дурак же!). Все остальные козыри,
как мы уже говорили, могут изображать что угодно, но козырь I игральных колод
Таро чаще всего «перекликается» с Дураком. На нем могут изображаться мужчина с
колбасой (вот во что превратился bagat!),
или (в некоторых итальянских колодах) сапожник с бокалом вина в руке, или игрок
на арфе, но чаще всего — плясун и плясунья (в которых могут угадываться Арлекин
и Коломбина). То есть тоже персонажи крайне несерьезные.
В Марсельском Таро персонаж козыря I тоже напоминает Дурака
— на нем такой же «арлекинский» пестрый костюм. И на социальной лестнице
Скоморох не намного выше Дурака (городского сумасшедшего). И в Таро как игре
козырь I, как и Дурак, — карта особенная. Это такая игра, в которой берутся
взятки; цель — набрать больше очков. Очки назначаются всем фигурным картам, а
из козырей — только трем. Это Дурак, I и XXI. Так вот, если вам при раздаче
достается Дурак или XXI, эти очки — гарантированно ваши, потому что XXI (высший
козырь) ничем побить нельзя, а Дурак, даже «сброшенный», возвращается к хозяину.
А вот карта I, как самый младший козырь (французы называют его «Малышом»)
вполне может быть побита другим козырем и отнята у вас. Для того чтобы выиграть
взятку при помощи Малыша, нужны определенные условия. Создание этих условий и
есть один из интересных аспектов игровой стратегии. Например, вы можете
придерживать его до тех пор, пока все остальные козыри не выйдут из игры. Не
правда ли, символично: когда отыграют и Папа, и Император, и сама Смерть, и
Страшный Суд, и все космические силы, стоящие за латинскими номерами козырей, —
победа достается ничтожному Скомороху? Он побьет все фигуры — от Короля до
Валета.
Итак, в иконографии козыря I (как и Дурака) многое
становится понятней, если познакомиться с нюансами игры в Таро. Но мы вернемся
сейчас к оккультным толкованиям марсельского Скомороха, которому суждено было
превратиться в Мага — отметив вскользь, что многие выдающиеся Маги были очень
даже не чужды скоморошествованию со всеми его атрибутами, о которых мы
говорили, будь то бокал вина, арфа, экстатический танец, азартная игра — да и
прямой обман доверчивых «лохов» ради денег... Маг и Скоморох объединяются в
архетипе Трикстера, который и является одим из главных «оккультных» значений
первого козыря Таро (на это значение, если внимательно читать, можно найти
много указаний у Кроули). Второе значение кратко сформулировал Поль Кристиан
(1870):
Маг — тип совершенного человека,
во всей полноте овладевшего своими физическими и духовными способностями.
Это очень широко распространенная трактовка (ее, в частности,
переняли Папюс и К. К. Заин). Третью же концепцию выдвинул учитель Кристиана
Элифас Леви. Двадцать две главы его «Учения
Высшей Маги» (1854) посвящены различным аспектам магической теории и
связаны с двадцатью двумя козырями Таро. Первая глава этой книги, Le Recipiendaire (Избранный), — очень
мощный текст, который должен быть обязательным чтением для всякого, кто
интересуется Путем Оккультизма. Я отсылаю к нему уважаемого читателя, но не
могу здесь не процитировать хотя бы несколько абзацев:
Магия, доставшаяся нам от магов,
— традиционная наука о секретах природы. Благодаря этой науке адепт облечен
относительным всемогуществом и может поступать сверхчеловечески, т. е. таким
образом, который выше обыкновенного людского понимания... Чтобы достигнуть sanctum
regnum, т. е. науки и могущества магов, — необходимы четыре вещи: ум,
просвещенный учебой, ни перед чем не останавливающаяся смелость, непреодолимая
воля и скромность, которую ничто не в состоянии испортить или опьянить. Знать,
сметь, хотеть, молчать — вот четыре слова мага...
Поистине, маг — то, что еврейские
каббалисты называют микропрозопом, т. е. творцом малого мира. Подобно
тому, как первое магическое знание есть знание самого себя, так и первое изо
всех дел науки, заключающее в себе все другие, и в то же время — принцип
великого дела, — создание самого себя...
Тот, кто стремится стать мудрецом
и узнать великую загадку природы, — должен сделаться наследником сфинкса и
ограбить его: он должен иметь его человеческую голову, чтобы владеть словом, —
орлиные крылья, чтобы завоевывать высоты, — бока быка, чтобы обрабатывать
глубины, и львиные когти, чтобы расчищать себе место направо и налево, вперед и
назад.
Итак, желающий быть посвященным,
учен ли ты, как Фауст? Бесстрастен ты — как Иов? Нет, не правда ли? Но ты
можешь сделаться таким, если хочешь. Победил ли ты вихри смутных мыслей? Не
колеблешься ли ты, отрешился ли ты совершенно от капризов? Принимаешь
удовольствие, когда хочешь его, и хочешь ли его, когда должен? Не правда ли,
нет? Во всяком случае, не всегда так бывает? — Но оно может быть так, если ты
этого хочешь...
Научиться побеждать себя — значит
научиться жить, и строгости стоицизма не были тщеславным чванством, но
свободой...
Сопротивляться природе и покорить
ее значит создать себе личную и вечную жизнь, освободиться от превратностей
жизни и смерти. Человек, который готов скорее умереть, чем отречься от истины и
справедливости, поистине жив, ибо он бессмертен в своей душе...
Не следует дерзко вступать на
путь высоких знаний; но, если начал идти, — необходимо дойти или погибнуть:
сомневаться — значит стать безумным, остановиться — упасть, отступить —
броситься в пропасть...
Обратите внимание, что, хотя Элифас Леви рассуждает здесь об
«адепте» и «маге», он обращается к «желающему быть посвященным» и «вступающему
на путь высоких знаний». Маг Леви — это скорее не Альбус Дамблдор, а Гарри
Поттер, и не Гэндальф, а Фродо (уже сознательно вступивший в Братство Кольца).
Но литературные реминисценции — это уже совсем другая история...
Немає коментарів:
Дописати коментар